![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Об уходящих в небесный дым
Вчерашнему дню переводчика посвящается.
Перевод стихов – всегда чуть больше, чем перевод просто текста. А уж перевод с восточных языков...
Сокурсники - японисты как-то восторженно рассказывали про смысловые слои классических хокку, про скрытые намеки, двойные чтения слов и признанную символику. Идеал лаконичности разворачивался в огромное произведение с литературными аллюзиями и историческими реалиями.
Что ж, с китайским примерно то же. А еще где-то робко стучится визуальная составляющая иероглифики. В иероглифе «осень» смешаны ключи «хлеб» и «огонь», и эти значения все равно считываются на подсознательном уровне. Хотя при переводе толку от этого разве что при выборе синонимов.
Чем-то это похоже на разархивирование файла. Когда передашь все тонкости, остаешься с огромным текстом на руках вместо коротких изысканных строчек.
Так возникают несколько переводов одного стихотворения и, позднее, статьи и исследования со сравнительным анализом переводов (как, например, знаменитое стихотворение Ли Бо «静夜思» «Думы тихой ночью»)
Но сейчас речь о другом стихотворении. Тоже Ли Бо, перевод Александра Гитовича
Без названия
И ясному солнцу,
И светлой луне
В мире
Покоя нет.
И люди
Не могут жить в тишине,
А жить им -
Немного лет.
Гора Пэнлай
Среди вод морских
Высится,
Говорят.
Там, в рощах
Нефритовых и золотых
Плоды,
Как огонь, горят.
Съешь один -
И не будешь седым,
А молодым
Навек.
Хотел бы уйти я
В небесный дым,
Измученный
Человек.
Это стихотворение, а в особенности его последние строки, зачаровали многих. Их цитировали писатели и публицисты, приводили как пример даосского мистицизма в исследованиях.
В свое время, освоившись немного с китайской грамотой и возможностями интернета, я отыскала оригинал
白日与明月，昼夜尚不闲。
况尔悠悠人，安得久世间。
传闻海水上，乃有蓬莱山。
玉树生绿叶，灵仙每登攀。
一食驻玄发，再食留红颜。
吾欲从此去，去之无时还。
В оригинале нет небесного дыма. Желание уйти безвозвратно – да. Но не этот завораживающе красивый образ, дающий тон всему стихотворению.
Ничего странного в том, что это стихотворение Ли Бо я не нашла ни в английских, ни французских переводах.
Нам повезло.
Александр Гитович сам был поэтом.
Александр Ильич Гитович (1.03.1909-9.08.1966) — русский поэт, переводчик китайской и корейской литературы.
Что мы знаем о нем навскидку? Был дружен с Ахматовой, переводил китайские стихи. Даже то, что он сам писал стихи, известно немногим.
Немудрено. Его собственные стихи достойны, но меркнут на фоне поэзии Серебряного века. Нередко смысл в них превалирует над поэтичностью, ритм и рифма становятся каркасом, а не мелодией.
А как иначе, если все расцветало в переводах? «В книге “Из китайской и корейской поэзии”, вышедшей в Москве в 1958 году, больше пятисот страниц, и все переводы – Гитовича. Отдельными изданиями в его переводах выходили Ли Бо, Ду Фу, Ван Вэй» - сообщит нам Интернет.
Вдуматься страшно. А ведь его переводы, даже несмотря на то, что он зачастую работал с подстрочниками и допускал неточности, все равно из лучших - именно из-за того, что это уже Поэзия.
В стихотворении другу – Н. И. Конраду - Гитович поставил эпиграфом строки Арсения Тарковского «Для чего я лучшие годы Продал за чужие слова? Ах, восточные переводы, Как болит от вас голова!»
И ответил на них:
Уж если говорить о переводах,
Которым отдал я немало лет,
То этот труд, как всякий труд – не отдых
Но я о нем не сожалею, нет!
Он был моей свободою и волей,
Моею добровольною тюрьмой,
Моим блаженством и моею болью,
Сердечной болью, а не головной.<…>
______
«Головная боль» осталась собственным стихам, которые мало кто помнит наизусть. Мы восхищаемся Ли Бо и Ду Фу, цитируем китайских поэтов и рассуждаем о лиризме восточной классики. Переводчики остаются в тени. Издержки профессии.
***
Верю я, что оценят потомки
Строки ночью написанных книг, –
Нет, чужая душа не потемки,
Если светится мысли ночник.
И, подвластные вечному чувству,
Донесутся из мрака времен –
Трепет совести, тщетность искусства
И подавленной гордости стон.
(Гитович)
Перевод стихов – всегда чуть больше, чем перевод просто текста. А уж перевод с восточных языков...
Сокурсники - японисты как-то восторженно рассказывали про смысловые слои классических хокку, про скрытые намеки, двойные чтения слов и признанную символику. Идеал лаконичности разворачивался в огромное произведение с литературными аллюзиями и историческими реалиями.
Что ж, с китайским примерно то же. А еще где-то робко стучится визуальная составляющая иероглифики. В иероглифе «осень» смешаны ключи «хлеб» и «огонь», и эти значения все равно считываются на подсознательном уровне. Хотя при переводе толку от этого разве что при выборе синонимов.
Чем-то это похоже на разархивирование файла. Когда передашь все тонкости, остаешься с огромным текстом на руках вместо коротких изысканных строчек.
Так возникают несколько переводов одного стихотворения и, позднее, статьи и исследования со сравнительным анализом переводов (как, например, знаменитое стихотворение Ли Бо «静夜思» «Думы тихой ночью») 李白 Ли Бо (Ли Бай, 李太白 Ли Тай-бо; 701—762/763 г.) — китайский поэт
времён династии Тан, один из самых известных и популярных китайских поэтов.
времён династии Тан, один из самых известных и популярных китайских поэтов.
Но сейчас речь о другом стихотворении. Тоже Ли Бо, перевод Александра Гитовича
Без названия
И ясному солнцу,
И светлой луне
В мире
Покоя нет.
И люди
Не могут жить в тишине,
А жить им -
Немного лет.
Гора Пэнлай
Среди вод морских
Высится,
Говорят.
Там, в рощах
Нефритовых и золотых
Плоды,
Как огонь, горят.
Съешь один -
И не будешь седым,
А молодым
Навек.
Хотел бы уйти я
В небесный дым,
Измученный
Человек.
Это стихотворение, а в особенности его последние строки, зачаровали многих. Их цитировали писатели и публицисты, приводили как пример даосского мистицизма в исследованиях.
В свое время, освоившись немного с китайской грамотой и возможностями интернета, я отыскала оригинал
白日与明月，昼夜尚不闲。
况尔悠悠人，安得久世间。
传闻海水上，乃有蓬莱山。
玉树生绿叶，灵仙每登攀。
一食驻玄发，再食留红颜。
吾欲从此去，去之无时还。
В оригинале нет небесного дыма. Желание уйти безвозвратно – да. Но не этот завораживающе красивый образ, дающий тон всему стихотворению.
Ничего странного в том, что это стихотворение Ли Бо я не нашла ни в английских, ни французских переводах.
Нам повезло.
Александр Гитович сам был поэтом.
Александр Ильич Гитович (1.03.1909-9.08.1966) — русский поэт, переводчик китайской и корейской литературы. Что мы знаем о нем навскидку? Был дружен с Ахматовой, переводил китайские стихи. Даже то, что он сам писал стихи, известно немногим.
Немудрено. Его собственные стихи достойны, но меркнут на фоне поэзии Серебряного века. Нередко смысл в них превалирует над поэтичностью, ритм и рифма становятся каркасом, а не мелодией.
А как иначе, если все расцветало в переводах? «В книге “Из китайской и корейской поэзии”, вышедшей в Москве в 1958 году, больше пятисот страниц, и все переводы – Гитовича. Отдельными изданиями в его переводах выходили Ли Бо, Ду Фу, Ван Вэй» - сообщит нам Интернет.
Вдуматься страшно. А ведь его переводы, даже несмотря на то, что он зачастую работал с подстрочниками и допускал неточности, все равно из лучших - именно из-за того, что это уже Поэзия.
В стихотворении другу – Н. И. Конраду - Гитович поставил эпиграфом строки Арсения Тарковского «Для чего я лучшие годы Продал за чужие слова? Ах, восточные переводы, Как болит от вас голова!»
И ответил на них:
Уж если говорить о переводах,
Которым отдал я немало лет,
То этот труд, как всякий труд – не отдых
Но я о нем не сожалею, нет!
Он был моей свободою и волей,
Моею добровольною тюрьмой,
Моим блаженством и моею болью,
Сердечной болью, а не головной.<…>
______
«Головная боль» осталась собственным стихам, которые мало кто помнит наизусть. Мы восхищаемся Ли Бо и Ду Фу, цитируем китайских поэтов и рассуждаем о лиризме восточной классики. Переводчики остаются в тени. Издержки профессии.
***
Верю я, что оценят потомки
Строки ночью написанных книг, –
Нет, чужая душа не потемки,
Если светится мысли ночник.
И, подвластные вечному чувству,
Донесутся из мрака времен –
Трепет совести, тщетность искусства
И подавленной гордости стон.
(Гитович)